...Они странно смотрелись на фоне мрачной громады Шойкановой Рощи - две тонкие светлые фигурки. Жрицы стояли у самой кромки вечной тени. Медальон одной из них разливал слабый, дрожащий свет - она непрестанно беззвучно молилась.
Крисания чувствовала, как дрожит ее спутница и поводырь, хоть та и старалась всеми силами не показать старшей жрице своего страха. Удивительно было, что девочке вообще хватило духу довести Посвященную до самой границы Рощи - защиты кроме веры у нее не было вовсе. Крисании-то оберег от чар и мертвых стражей некогда дал еще Рейстлин, а вселяющего ужас пейзажа она и вовсе не могла видеть...
Мягко отстранив свою проводницу, Крисания жестом отпустила ее. Девочка, как зачарованная, сделала несколько шагов назад, а потом застыла, не сводя с фигуры старшей жрицы испуганного взгляда.
Пальцы Посвященной на миг судорожно сжались - нахлынули непрошенные воспоминания. Мягкий бархат плаща, сухой и горячий, выскальзывает из ладони... Прикосновение к нему причиняет одну только боль, но без него во сто крат больнее и страшнее - она остается одна в непроглядной темноте.
Дрогнув, жрица сделала несколько торопливых шагов вперед, пока под ногами еще ощущалась тропа. Она до сих пор не привыкла к своей слепоте и тут же оступилась, едва не упав, но все же всем телом ощутила могильный холод, сомкнувшийся над ней как купол. Тени хищно потянулись к ней, но отпрянули, отогнанные светом медальона. Девушка пересекла границу Рощи, а значит, хозяин Башни скоро узнает о ней, если еще не узнал. И выйдет навстречу, если пожелает принять незванную гостью... Одной ей теперь путь до Башни явно не пройти.
Жрица не искала поводов переговорить с Даламаром - поводы сами нашли ее. Она понимала, что темный эльф, возможно, вовсе не рад ей будет, но больше вступить в Рощу было некому. Склонив голову, Крисания застыла, спокойно ожидая, хотя сердце бешено колотилось в груди.

Жрица вздрогнула, машинально повернувшись на голос, будто в силах была увидеть его обладателя. Рука невольно привычным жестом рванулась к горлу - к Платиновому Дракону, знаку верховной жрицы, какой она носила с недавних пор. Особой теплоты в приветствии не прозвучало... Еще бы.
- Здравствуй, Даламар... - эхом откликнулась она, чуть поклонившись. Голос девушки дрожал - не от страха, от слабости. Она не до конца еще пришла в себя, и ее уже чуть пошатывало, к тому же, здорово знобило. - Прости, что тревожу тебя... Я... Мы вынуждены вновь просить тебя о помощи, - прозвучало это настолько жалко и неуверенно, будто Крисания боялась, что Даламар уже после этих слов прикажет ей возвращаться откуда пришла.

- Мы все еще не скоро оправимся от ран... - спокойно ответила Крисания, неосознанно стискивая пальцами резной подлокотник, будто в поисках надежной опоры. Она была приятно удивлена, и не скрывала этого - легкая благодарная улыбка смягчила пустой взгляд. - Сюда пришла именно я, потому что уже бывала здесь, а кто-то иной вряд ли смог бы даже приблизиться к Шойкановой Роще. Что же касается дела... - она вновь заметно помрачнела и нахмурилась. - Ты сам, конечно же, понимаешь, что сейчас происходит в городе... В том, что от него осталось. Погибших негде хоронить, выжившим остались обожженные развалины... Нам даже не хватает уцелевших домов, чтобы разместить всех раненых, Храм ведь тоже почти разрушен. Не будь положение дел настолько тяжелым - мы не осмелились бы просить тебя о помощи, но сейчас ищем любую... Я помню - Рейстлин упоминал, - это имя она выговорила слишком поспешно, будто боялась, - что в Башне есть много запасов различных настоев и трав, целебных в том числе. Быть может, мы могли бы выменять часть из них на что-то? Деньги-то тебя вряд ли заинтересуют.

Не ожидая от мага такого снисхождения, Крисания не удержала бокала в первый момент и чуть расплескала содержимое. Досадливо поморщилась, представляя, как темное, будто кровавое пятно расползается по серой ткани накидки, и сделала глубокий глоток.
- Спасибо... Не беспокойся, физически я здорова. Моя рана в душе... - тихо пояснила она, не став уточнять, что до сих пор иногда вдруг ощущает невыносимую боль ожогов и ужас прозрения. Продолжила с грустью, но без тени укора или обиды в голосе. - Да, ты прав... Нам нечего предложить тебе, особенно сейчас. Прости, что отняла твое время, но я не могла не спросить, имея хоть крохотную надежду. И все же, если найдется что-то, что ты сочтешь достойным обмена - дай знать, умоляю... Мы будем бесконечно благодарны. Наверное, я не имею права дольше занимать твое время?..
Как же ей не хотелось услышать подтверждения! Как не хотелось вдруг оказаться на границе Рощи, теряя последнюю возможность переговорить с учеником Рейстлина... Но как глупо было надеяться, что Даламар снизойдет до откровенной беседы с ней...

Крисания на миг быстро опустила глаза, опасаясь выдать свое смятение. Показалось ей - или и впрямь в голосе темного эльфа прозвучала просьба? Не были ли эти тоскливые нотки в его интонациях лишь новой игрой обманутого надеждой подсознания? Как и тогда... С его учителем?..
- Я... Мы все сейчас заняты в городе... Да и Сийла ждет у Рощи, ей страшно одной... - смущенно пробормотала Посвященная, будто саму себя пытаясь убедить. И у нее - вновь - не получилось. С печальной улыбкой жрица кивнула. - Но, если ты желаешь, я буду рада составить тебе компанию. Я ведь, знаешь, с самого возвращения хотела просто поговорить с тобой... Ты тоскуешь по нему? - она испуганно умолкла.
Вопрос сорвался... не против воли, нет - именно его Крисания хотела задать больше всего. Но не теперь, когда она еще не поняла отношения Даламара и границ дозволенного. Теперь она только испугалась собственной несдержанности и болезненно закусила губу, не зная, какой реакции ждать.

Крисания дернулась и опустила голову. Щеки ее вспыхнули, лихорадочно-алые пятна странно выделились на бледной коже.
- Не надо, - тихо попросила она, опасаясь выдать голосом, сколько боли ей причинили эти слова - и сколько сил уходит на униженную просьбу. - Пожалуйста... Я заслужила все эти упреки, знаю, но я дорого расплатилась за свое высокомерие. Ты не хуже меня знаешь, что хотела, да... В прошлом. Для тебя с тех пор прошло несколько месяцев, для меня - несколько лет... Слишком многое изменилось, - внезапно голос ее набрал силу, и, чуть ли не со злобой уставившись эльфу прямо в глаза, которых она не могла видеть, Крисания то ли выкрикнула, то ли простонала. - Я виновна перед Рейстлином, Карамоном, Танисом, знаю! Но чем я провинилась перед тобой? Неужто тем, что просто осталась жить?!

Новая словесная пощечина неожиданно привела Крисанию в себя. "И все же - я обманулась вновь", - с досадой подумала она.
- Не сомневаюсь, что тобой двигало исключительно благое побуждение открыть мне глаза, - жрица одним глотком опустошила бокал и встала. Ее голос вновь звучал ровно, хоть во взгляде и пряталась дикая тоска. - Увы, теперь это вряд ли возможно. Да и... амбиции у меня теперь... другие. Прости меня, Даламар, но я пришла сюда не за тем, чтобы выслушивать завуалированные оскорбления и упреки. Давай ты выскажешь все сразу и отправишь меня назад, хорошо? Не думаю, что дальнейший разговор в таком же тоне приведет к чему-то кроме новых взаимных обвинений, а мне этого не хочется... Сомневаюсь, что хочется и тебе.

"Это не твое дело!" - хотелось отчаянно крикнуть Крисании. Но она сдержалась. Только замолкла, тяжело дыша и обхватив ладонью медальон. Металл был приятно прохладен и будто вливал в нее спокойствие.
Посвященная явилась в Башню вовсе не за ссорой, и разговор давался ей тяжело. Ей казалось, она во многом понимает Даламара, но легче от того не становилось, и смирять восстающую в душе гордыню было не проще.
- Это не тот вопрос, который стоит обсуждения, - наконец довольно жестко выдавила она. - Да, я считаю себя виноватой и перед ним в том числе. Он многое сказал мне напоследок... Много поняла и я сама. Не он виновен, что я оказалась столь наивна. Не он виновен, что мне не хватило силы и искренности. Не он виновен, что я не оправдала свои надежды. Нет добрых и злых, есть те, кому вовремя не пришли на помощь. И я виновна в том, что не сумела.

Жест был больше машинальным, чем осознанным ответом - тонкие пальцы жрицы сомкнулись вокруг запястья темного эльфа, будто она вновь искала поддержки и отчаянно боялась остаться одна в вечно окружающем ее мраке. Посвященная улыбнулась, хотя улыбка вышла чуть более натянутой, чем следовало бы.
- Ты прав. Я неисправима, - тихо проговорила она, поглаживая свой медальон кончиками пальцев. - Может, потому, что для меня это не то, в чем стоит искать исправления... Пожалуй, да. Я нашла ответы, нашла часть себя... Не вовне нашла, как думала когда-то - в собственной душе. Только мой поиск был мучительно-долгим и начался с того самого дня, как мы с Рейстлином встретились у Астинуса. Но жизнь в том и состоит, чтобы никогда не прекращать поиска...
Она подняла голову и попыталась поймать невидимый взгляд Даламара, представить себе его лицо, угадать выражение глаз... Получилось плохо.
- Я тоже не хочу ссориться с тобой... Прости, если что-то из моих слов задело тебя. Я... не буду больше задавать неосторожных вопросов. Только если ты сам захочешь ответить, - твердо закончила Крисания.